Сама по себе
читать дальшеНеждана, солнц, текст готов, но одно место в нем я решила подчеркнуть - переспросить:
злобно ухмыляющийся ему Фарфарелло, и – что характерно – никакого оружия при себе
Я знаю, что известный оборот. Но вообще ведь это для него не характерно. Может быть, поменять на *что странно*?
Короче - тут решай сама, хочешь - оставишь как есть)
Название: ЖИЛИ-БЫЛИ
Автор: Nejdana
Бета: Love-Ri
Фандом: Weiss Kreuz
Пейринг: Фарфарелло\Кен
Жанр: romance, fluff
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
От автора: порнухи здесь НЕТ. Если Вам нужна НЦа, лучше поищите что-нибудь другое. Персонажи немного ООС.
Жил-был мальчик по имени Джей. У него были замечательный любящие родители и очаровательная маленькая сестренка. Джей был хорошим сыном и добрым католиком, он любил Бога, слушался родителей и обожал свою маленькую сестренку. Но пришел день, и Бог отобрал у него все: веру в людей, родителей, и даже маленькую сестренку...
Не так далеко (всего-то через океан и один большой материк) в маленькой островной стране жил другой мальчик по имени Кен, у него был замечательный верный друг и новенький футбольный мяч. Но мир, как известно, несправедлив...
- Берсерк, сзади!
- Кукловод, прикрой его – их слишком много.
- Яволь, майн фюрер!
- Шине!
- А вы-то что здесь забыли?!!
Ломит мышцы, во рту металлический вкус крови, она же засохшей коркой стягивает кожу на лице - обычный отходняк после боя. Товарищи по команде уже давно разошлись по своим комнатам, привычно заперев штатного психа в подвале, и приступили к просмотру любимых кошмаров. Все как всегда, не считая того, что сегодня "тот самый день". Фарфарелло лениво размышлял, не разбудить ли ему Шульдиха, чтобы тот пришел и упаковал его в смирительную рубашку или на этот раз он сам сумеет справиться? Шульдих очень не любил, когда его будили, потому что засыпал с большим трудом, обычно накачавшись под завязку спиртным или закинувшись "колесами", а никого другого Фарфарелло не смог бы дозваться – он-то ведь не телепат. Почувствовав приближение приступа, Фарфарелло закинулся своими собственными таблетками и... пришел в себя уже на улице. Ни как он выбрался из запертого на "супернадежный" замок подвала, ни как он здесь оказался, память сведений не сохранила. Позади слышался вой сирен и чей-то истерический визг. Опять. Все то же самое, что и год назад. Кроуфорд его прибьет.
Фарфарелло брел вдоль темных домов, чахлых деревьев, мусорных баков с роющимися в них тощими облезлыми кошками и такими же тощими облезлыми нищими, не думая, куда он бредет и зачем. На душе было пусто и противно, и от этого хотелось выть, проклиная лживого Бога, который отобрал у него все, но зачем-то оставил жизнь. И он упорно цеплялся за своё убогое существование, не желая сдаваться, неся смерть и страдание на лезвии своего ножа, желая причинить миру, созданному ИМ, столько же боли, сколько жило в нем.
В переулок на полной скорости влетел мотоциклист. Фарфарелло едва успел увернуться, но все же не полностью – руль байка врезался в бок, разворачивая ирландца и сбивая его наземь. Тело отозвалось тупой болью, напоминая о недавней перегрузке мышц и связок. Что бы ни говорили, а чувствительность у него была нормальная, и только в бою болевые рецепторы полностью отключались.
- Divine whore, – зло рыкнул Фарфарелло, не сомневаясь, что безбашенный мотоциклист умчится дальше, не обратив на него внимания. Но тот неожиданно остановился и подался назад.
- Эй, парень, с тобой все в порядке? Прости, я тебя не заметил.
Мотоциклист поставил свой байк и, сняв шлем, склонился над лежащим на асфальте ирландцем, чем тот не преминул воспользоваться, схватив его за горло. Выражение шока на круглом лице японца стоило всей пережитой от столкновения боли.
- Ты?!!
Фарфарелло изобразил на лице лучшую (читай самую страшную) из своих ухмылок.
Сегодня был самый обычный неудачный день. С утра Кен успел уронить на пол упаковку с яйцами для яичницы (уворачиваясь от влетевшего на полном скаку на кухню Оми), и всем пришлось завтракать бутербродами – Ая подарил ему недовольный взгляд. Потом он расколотил пару горшков и перевернул кадку с пальмой, поскользнувшись на разлитой Йоджи на полу воде, за что заслужил еще один хмурый взгляд и обещание "вычесть из зарплаты". Потом была миссия, где они опять встретили Шварц, пришлось убираться оттуда не солоно хлебавши, и опять почему-то во всем оказался виноват Кен. А как иначе расценивать злобный взгляд из-под красной челки и распоряжение "Хидака, скройся с глаз моих". Было втрое обидней, что он специально вызвался готовить завтрак, чтоб Ая мог поспать подольше, а то круги под глазами у не щадящего себя Абиссинца скоро будут как у панды. Горшки с цветами он тащил по просьбе того же Аи, нетерпеливо рычавшего возле стойки. Горшки были массивными, и он ничего из-за них не видел. А на миссии он просто не справился с таким количеством нападающих и не успел убить охранника, до того как тот сумел ранить Аю. И не куда-нибудь, а чуть ниже спины. Товарищи по команде только весело хмыкали, поглядывая на лидера, а тот сверлил Кена злобным взглядом, обещающим бедному парню все кары земные. Не в силах примириться с несправедливостью жизни Кен умчался прочь на любимом байке. Бьющий в лицо ветер, мелькающие мимо огни города и ощущение мощи рычащего под ним железного зверя всегда успокаивали Кена. Но сегодня и старые проверенные средства не помогали. И вот, нате вам: логичное завершение сегодняшнего дня - злобно ухмыляющийся ему Фарфарелло, и – что характерно – никакого оружия при себе.
- Чего тебе от меня надо, псих? – раздраженно рявкнул Кен.
Фарфарелло окинул его внимательным взглядом, в котором сквозило знание, что стоящий перед ним парень безоружен (ну да, при их-то профессии это видно невооруженным, простите за каламбур, взглядом).
- Как насчет первой помощи пострадавшему от твоей неосторожной езды, – закинул он удочку. И с удовольствием налюбовавшись на побагровевшего то ли от ярости, то ли от стыда, Кена, добавил:
- Спорим, ты еще и скорость превысил?
Валяться на грязном тротуаре надоело, и Фарфарелло приглашающе вытянул вперед руку.
- Может, хоть подняться поможешь?
В горле Кена завибрировал тихий рык, Фарфарелло даже восхитился, насколько парень сейчас походил на дикого опасного зверя. Не на домашнего котенка, кличку которого он носил, а на черного гибкого хищника, готового к атаке. Кажется, этих кошек называют пантерами. Тем временем Кен все же шагнул вперед и взял протянутую руку, готовый в любой момент отпрыгнуть. Воспользовавшись предложенной помощью, Фарфарелло немного неуклюже поднялся. Мдаа... плохо, что он нарвался на Вайса, будучи не в лучшей форме. С другой стороны, котенок безоружен и растерян – вполне можно с ним поиграть. Фарфарелло даже почувствовал какое-то внутреннее родство с ним. Возможно, в том были виноваты грустно опущенные уголки губ на лице темноволосого японца, или явно читаемая в глазах обида на несправедливость мира, а может быть, нервно подрагивающие пальцы рук, тоскующие по остро наточенным лезвиям когтей.
- Хреново? – сочувствующе спросил Фарфарелло, не отпуская руки парня.
Тот автоматически кивнул, и только потом опомнился и дернулся прочь.
- Что..?
Но из хватки Фарфарелло не так-то просто вырваться, будь ты хоть трижды белый кошак-убийца.
- Я говорю, хреново тебе? Мир несправедлив, напарники равнодушные, заботящиеся только о своем комфорте людишки, а Бог злобная, ехидная сволочь?
Кен оторопел.
- С чего ты взял?
Он внимательно уставился на лицо шварцевского психа, ожидая увидеть что угодно: от насмешки до безумия. Но увидел лишь усталые морщинки вокруг глаз, скорбную складку у губ, навсегда искривленных шрамом, и на секунду ему показалось, что он видит собственное искаженное изображение, словно его лицо вдруг отразилось в разбитом зеркале. Это пугало.
- А у тебя-то что случилось? – неожиданно для себя самого задал вопрос Хидака.
- День рождения... – криво усмехнулся Фарфарелло.
И оба парня на минуту застыли, глядя друг другу в глаза.
Говорят, что глаза – зеркало души... Кен всегда подозревал, что у таких, как они, душа давно умерла, он видел подтверждение этому каждый раз, когда смотрел на себя в зеркало. Он ненавидел зеркала. Сейчас, когда Кен смотрел в глаза врага, он видел в них лишь многократно отражающуюся в самой себе пустоту, и он подумал: какая разница, на какой ты стороне – светлой или темной, все равно им никогда не сбежать от ада внутри себя.
- Ты прав, – шепнули бледные изрезанные губы.
- Ты что, телепат? – так же тихо прошептал Кен.
- Я просто знаю... - раздался ответный шепот, и рука Хидаки оказалась свободна.
Кен тоже знал. Знал, как руки ноют от тоски по любимому оружию. Знал, как пьянит только что пролитая кровь, как кружит голову ощущение власти над чужими жизнями, как становится легко и просто в горячке боя, и не надо думать о том, кто ты и кто твои жертвы, надо лишь выжить и выполнить приказ... И он знал, как хочется забыться, окунувшись в эти ощущения, когда душа кричит и корчится от боли. Он видел это в Фарфарелло, и понимал, что если он сейчас уйдет, то завтра в газетах появится сообщение об очередной кровавой резне. Умом он понимал, что это безумие, но все же произнес срывающимся голосом:
- Не желаешь прокатиться? С ветерком.
Теперь настала очередь Фарфарелло удивляться. Кошак явно что-то задумал. Фарфарелло подумал и решил, что выяснить, что же взбрело в голову Сибиряку более интересно, чем заставить очередного священника отречься от его равнодушного Бога. В любом случае священники никуда от него не денутся, а Хидака не каждый день предлагает прокатить его на своем байке. Фарфарелло радостно оскалился.
Когда раздалось согласное "ок" Кен понял, что серьезно влип, и на сей раз во всем виноват он, и только он. Он сам предложил жуткому, перемазанному грязью, кровью и еще непонятно чем Берсерку из Шварц сесть на свой байк У СЕБЯ ЗА СПИНОЙ. Воображение услужливо нарисовало ему изображение его собственного расчленного тела на присланной в папке с очередным заданием Вайсс фотографии. Он взглянул на свой байк, потом на Фарфарелло. Одноглазый улыбался так, словно был в курсе всех его мыслей, и Кен решился. Никто, тем более какой-то безумный псих не смеет упрекать Кена Хидаку в трусости, так же как и в том, что он не отвечает за свои слова.
- Садись, – бросил он хрипло, и, повернувшись к Берсерку спиной, направился к мотоциклу.
Он не обернулся даже тогда, когда заднее колесо чуть просело под дополнительной тяжестью севшего позади него человека, и горячие руки обхватили его за талию, но вздрогнул, когда на плечо ему лег острый подбородок.
- Черт, у меня нет запасного шлема, – огорченно воскликнул Кен.
- Ерунда, – успокоил Хидаку Фарфарелло. – Мы ведь все равно собираемся нарушать закон, иначе обещанного "ветерка" не получится.
И Кен нажал на газ.
Они летели, едва касаясь колесами темного полотна дороги, далеко позади остались испуганные гудки клаксонов, требовательные сирены полиции, восхищенный свист и улюлюканье подростков, лишь изредка попадались навстречу освещенные габаритными огнями громады грузовиков. В этот поздний час загородное шоссе было почти пустынно и ничто не мешало им мчаться на предельной скорости, захлебываясь встречным ветром, задыхаясь от восторга, горланить что-то бессмысленное летящим навстречу звездам, чувствуя, что в эту минуту во всей вселенной нет никого кроме них двоих, кроме тепла прижатых друг к другу тел... Они остановились там, где кончалась земля и вечность смотрела в себя, отражаясь в океане. И было неважно, кто начал целоваться первым, кто первым скользнул нетерпеливыми пальцами за ремень джинсов, кто первым сказал "да". Сейчас и здесь не имело значения, ни как их зовут, ни на кого они работают. Они были просто двумя одиночествами, нашедшими друг друга, двумя тоскливыми криками в ночи, которые, сливаясь, звучат как песня северных волков, и просто двумя людьми, уставшими от непонимания окружающих.
злобно ухмыляющийся ему Фарфарелло, и – что характерно – никакого оружия при себе
Я знаю, что известный оборот. Но вообще ведь это для него не характерно. Может быть, поменять на *что странно*?
Короче - тут решай сама, хочешь - оставишь как есть)
Название: ЖИЛИ-БЫЛИ
Автор: Nejdana
Бета: Love-Ri
Фандом: Weiss Kreuz
Пейринг: Фарфарелло\Кен
Жанр: romance, fluff
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
От автора: порнухи здесь НЕТ. Если Вам нужна НЦа, лучше поищите что-нибудь другое. Персонажи немного ООС.
Жил-был мальчик по имени Джей. У него были замечательный любящие родители и очаровательная маленькая сестренка. Джей был хорошим сыном и добрым католиком, он любил Бога, слушался родителей и обожал свою маленькую сестренку. Но пришел день, и Бог отобрал у него все: веру в людей, родителей, и даже маленькую сестренку...
Не так далеко (всего-то через океан и один большой материк) в маленькой островной стране жил другой мальчик по имени Кен, у него был замечательный верный друг и новенький футбольный мяч. Но мир, как известно, несправедлив...
- Берсерк, сзади!
- Кукловод, прикрой его – их слишком много.
- Яволь, майн фюрер!
- Шине!
- А вы-то что здесь забыли?!!
Ломит мышцы, во рту металлический вкус крови, она же засохшей коркой стягивает кожу на лице - обычный отходняк после боя. Товарищи по команде уже давно разошлись по своим комнатам, привычно заперев штатного психа в подвале, и приступили к просмотру любимых кошмаров. Все как всегда, не считая того, что сегодня "тот самый день". Фарфарелло лениво размышлял, не разбудить ли ему Шульдиха, чтобы тот пришел и упаковал его в смирительную рубашку или на этот раз он сам сумеет справиться? Шульдих очень не любил, когда его будили, потому что засыпал с большим трудом, обычно накачавшись под завязку спиртным или закинувшись "колесами", а никого другого Фарфарелло не смог бы дозваться – он-то ведь не телепат. Почувствовав приближение приступа, Фарфарелло закинулся своими собственными таблетками и... пришел в себя уже на улице. Ни как он выбрался из запертого на "супернадежный" замок подвала, ни как он здесь оказался, память сведений не сохранила. Позади слышался вой сирен и чей-то истерический визг. Опять. Все то же самое, что и год назад. Кроуфорд его прибьет.
Фарфарелло брел вдоль темных домов, чахлых деревьев, мусорных баков с роющимися в них тощими облезлыми кошками и такими же тощими облезлыми нищими, не думая, куда он бредет и зачем. На душе было пусто и противно, и от этого хотелось выть, проклиная лживого Бога, который отобрал у него все, но зачем-то оставил жизнь. И он упорно цеплялся за своё убогое существование, не желая сдаваться, неся смерть и страдание на лезвии своего ножа, желая причинить миру, созданному ИМ, столько же боли, сколько жило в нем.
В переулок на полной скорости влетел мотоциклист. Фарфарелло едва успел увернуться, но все же не полностью – руль байка врезался в бок, разворачивая ирландца и сбивая его наземь. Тело отозвалось тупой болью, напоминая о недавней перегрузке мышц и связок. Что бы ни говорили, а чувствительность у него была нормальная, и только в бою болевые рецепторы полностью отключались.
- Divine whore, – зло рыкнул Фарфарелло, не сомневаясь, что безбашенный мотоциклист умчится дальше, не обратив на него внимания. Но тот неожиданно остановился и подался назад.
- Эй, парень, с тобой все в порядке? Прости, я тебя не заметил.
Мотоциклист поставил свой байк и, сняв шлем, склонился над лежащим на асфальте ирландцем, чем тот не преминул воспользоваться, схватив его за горло. Выражение шока на круглом лице японца стоило всей пережитой от столкновения боли.
- Ты?!!
Фарфарелло изобразил на лице лучшую (читай самую страшную) из своих ухмылок.
Сегодня был самый обычный неудачный день. С утра Кен успел уронить на пол упаковку с яйцами для яичницы (уворачиваясь от влетевшего на полном скаку на кухню Оми), и всем пришлось завтракать бутербродами – Ая подарил ему недовольный взгляд. Потом он расколотил пару горшков и перевернул кадку с пальмой, поскользнувшись на разлитой Йоджи на полу воде, за что заслужил еще один хмурый взгляд и обещание "вычесть из зарплаты". Потом была миссия, где они опять встретили Шварц, пришлось убираться оттуда не солоно хлебавши, и опять почему-то во всем оказался виноват Кен. А как иначе расценивать злобный взгляд из-под красной челки и распоряжение "Хидака, скройся с глаз моих". Было втрое обидней, что он специально вызвался готовить завтрак, чтоб Ая мог поспать подольше, а то круги под глазами у не щадящего себя Абиссинца скоро будут как у панды. Горшки с цветами он тащил по просьбе того же Аи, нетерпеливо рычавшего возле стойки. Горшки были массивными, и он ничего из-за них не видел. А на миссии он просто не справился с таким количеством нападающих и не успел убить охранника, до того как тот сумел ранить Аю. И не куда-нибудь, а чуть ниже спины. Товарищи по команде только весело хмыкали, поглядывая на лидера, а тот сверлил Кена злобным взглядом, обещающим бедному парню все кары земные. Не в силах примириться с несправедливостью жизни Кен умчался прочь на любимом байке. Бьющий в лицо ветер, мелькающие мимо огни города и ощущение мощи рычащего под ним железного зверя всегда успокаивали Кена. Но сегодня и старые проверенные средства не помогали. И вот, нате вам: логичное завершение сегодняшнего дня - злобно ухмыляющийся ему Фарфарелло, и – что характерно – никакого оружия при себе.
- Чего тебе от меня надо, псих? – раздраженно рявкнул Кен.
Фарфарелло окинул его внимательным взглядом, в котором сквозило знание, что стоящий перед ним парень безоружен (ну да, при их-то профессии это видно невооруженным, простите за каламбур, взглядом).
- Как насчет первой помощи пострадавшему от твоей неосторожной езды, – закинул он удочку. И с удовольствием налюбовавшись на побагровевшего то ли от ярости, то ли от стыда, Кена, добавил:
- Спорим, ты еще и скорость превысил?
Валяться на грязном тротуаре надоело, и Фарфарелло приглашающе вытянул вперед руку.
- Может, хоть подняться поможешь?
В горле Кена завибрировал тихий рык, Фарфарелло даже восхитился, насколько парень сейчас походил на дикого опасного зверя. Не на домашнего котенка, кличку которого он носил, а на черного гибкого хищника, готового к атаке. Кажется, этих кошек называют пантерами. Тем временем Кен все же шагнул вперед и взял протянутую руку, готовый в любой момент отпрыгнуть. Воспользовавшись предложенной помощью, Фарфарелло немного неуклюже поднялся. Мдаа... плохо, что он нарвался на Вайса, будучи не в лучшей форме. С другой стороны, котенок безоружен и растерян – вполне можно с ним поиграть. Фарфарелло даже почувствовал какое-то внутреннее родство с ним. Возможно, в том были виноваты грустно опущенные уголки губ на лице темноволосого японца, или явно читаемая в глазах обида на несправедливость мира, а может быть, нервно подрагивающие пальцы рук, тоскующие по остро наточенным лезвиям когтей.
- Хреново? – сочувствующе спросил Фарфарелло, не отпуская руки парня.
Тот автоматически кивнул, и только потом опомнился и дернулся прочь.
- Что..?
Но из хватки Фарфарелло не так-то просто вырваться, будь ты хоть трижды белый кошак-убийца.
- Я говорю, хреново тебе? Мир несправедлив, напарники равнодушные, заботящиеся только о своем комфорте людишки, а Бог злобная, ехидная сволочь?
Кен оторопел.
- С чего ты взял?
Он внимательно уставился на лицо шварцевского психа, ожидая увидеть что угодно: от насмешки до безумия. Но увидел лишь усталые морщинки вокруг глаз, скорбную складку у губ, навсегда искривленных шрамом, и на секунду ему показалось, что он видит собственное искаженное изображение, словно его лицо вдруг отразилось в разбитом зеркале. Это пугало.
- А у тебя-то что случилось? – неожиданно для себя самого задал вопрос Хидака.
- День рождения... – криво усмехнулся Фарфарелло.
И оба парня на минуту застыли, глядя друг другу в глаза.
Говорят, что глаза – зеркало души... Кен всегда подозревал, что у таких, как они, душа давно умерла, он видел подтверждение этому каждый раз, когда смотрел на себя в зеркало. Он ненавидел зеркала. Сейчас, когда Кен смотрел в глаза врага, он видел в них лишь многократно отражающуюся в самой себе пустоту, и он подумал: какая разница, на какой ты стороне – светлой или темной, все равно им никогда не сбежать от ада внутри себя.
- Ты прав, – шепнули бледные изрезанные губы.
- Ты что, телепат? – так же тихо прошептал Кен.
- Я просто знаю... - раздался ответный шепот, и рука Хидаки оказалась свободна.
Кен тоже знал. Знал, как руки ноют от тоски по любимому оружию. Знал, как пьянит только что пролитая кровь, как кружит голову ощущение власти над чужими жизнями, как становится легко и просто в горячке боя, и не надо думать о том, кто ты и кто твои жертвы, надо лишь выжить и выполнить приказ... И он знал, как хочется забыться, окунувшись в эти ощущения, когда душа кричит и корчится от боли. Он видел это в Фарфарелло, и понимал, что если он сейчас уйдет, то завтра в газетах появится сообщение об очередной кровавой резне. Умом он понимал, что это безумие, но все же произнес срывающимся голосом:
- Не желаешь прокатиться? С ветерком.
Теперь настала очередь Фарфарелло удивляться. Кошак явно что-то задумал. Фарфарелло подумал и решил, что выяснить, что же взбрело в голову Сибиряку более интересно, чем заставить очередного священника отречься от его равнодушного Бога. В любом случае священники никуда от него не денутся, а Хидака не каждый день предлагает прокатить его на своем байке. Фарфарелло радостно оскалился.
Когда раздалось согласное "ок" Кен понял, что серьезно влип, и на сей раз во всем виноват он, и только он. Он сам предложил жуткому, перемазанному грязью, кровью и еще непонятно чем Берсерку из Шварц сесть на свой байк У СЕБЯ ЗА СПИНОЙ. Воображение услужливо нарисовало ему изображение его собственного расчленного тела на присланной в папке с очередным заданием Вайсс фотографии. Он взглянул на свой байк, потом на Фарфарелло. Одноглазый улыбался так, словно был в курсе всех его мыслей, и Кен решился. Никто, тем более какой-то безумный псих не смеет упрекать Кена Хидаку в трусости, так же как и в том, что он не отвечает за свои слова.
- Садись, – бросил он хрипло, и, повернувшись к Берсерку спиной, направился к мотоциклу.
Он не обернулся даже тогда, когда заднее колесо чуть просело под дополнительной тяжестью севшего позади него человека, и горячие руки обхватили его за талию, но вздрогнул, когда на плечо ему лег острый подбородок.
- Черт, у меня нет запасного шлема, – огорченно воскликнул Кен.
- Ерунда, – успокоил Хидаку Фарфарелло. – Мы ведь все равно собираемся нарушать закон, иначе обещанного "ветерка" не получится.
И Кен нажал на газ.
Они летели, едва касаясь колесами темного полотна дороги, далеко позади остались испуганные гудки клаксонов, требовательные сирены полиции, восхищенный свист и улюлюканье подростков, лишь изредка попадались навстречу освещенные габаритными огнями громады грузовиков. В этот поздний час загородное шоссе было почти пустынно и ничто не мешало им мчаться на предельной скорости, захлебываясь встречным ветром, задыхаясь от восторга, горланить что-то бессмысленное летящим навстречу звездам, чувствуя, что в эту минуту во всей вселенной нет никого кроме них двоих, кроме тепла прижатых друг к другу тел... Они остановились там, где кончалась земля и вечность смотрела в себя, отражаясь в океане. И было неважно, кто начал целоваться первым, кто первым скользнул нетерпеливыми пальцами за ремень джинсов, кто первым сказал "да". Сейчас и здесь не имело значения, ни как их зовут, ни на кого они работают. Они были просто двумя одиночествами, нашедшими друг друга, двумя тоскливыми криками в ночи, которые, сливаясь, звучат как песня северных волков, и просто двумя людьми, уставшими от непонимания окружающих.
-
-
03.07.2010 в 16:22-
-
04.07.2010 в 01:25Ты хороший автор, нечего трястись и сомневаться!
читать дальше
-
-
04.07.2010 в 16:35-
-
05.07.2010 в 10:20